Благочиние Влахернского округа города Москвы

Праздник молодости и весны

Начало первого весеннего месяца порадовало нас необычным концертом в Большом зале московской консерватории. Необычность его была и в том, что программа концерта до самого его начала держалась в секрете, и в том, что Курентзис выступал не со своим прославленным коллективом и не с какими-то именитыми профессионалами, а с консерваторским студенческим оркестром. Конечно, в столичной консерватории учатся исполнительские сливки нашей музыкальной молодёжи, и профессиональный уровень оркестрантов не вызывает никаких сомнений. Но специфика их обучения такова, что каждого из них готовят к сольной концертной деятельности, а игра в оркестре – всего лишь часть учебного плана. Однако, именно это, скорее всего, и привлекло разборчивого маэстро. Он известен своей нетерпимостью к оркестрантам, видящим в репетициях всего лишь рутинную службу. Сколько сил он полагает, чтобы каждый музыкант musikAeterna становился творческой индивидуальностью, вносящей собственную краску в палитру оркестрового звучания! Поэтому недостаток концертного опыта вчерашних школяров компенсировался гораздо более ценными для Теодора качествами, такими как личные амбиции будущих солистов и неостывшая юношеская увлечённость любимым делом. Видимо, и дирекция консерватории пошла навстречу пожеланиям маэстро, отменив на неделю все другие занятия, так как репетиции длились по 8 часов в течение 5 дней! Какой музыкальный профсоюз допустил бы подобное в Европе?

За эти несколько дней плотных занятий Теодор сумел добиться того, что студенческий коллектив обрёл полное взаимопонимание с дирижёром, чутко воплощая его музыкальные замыслы. Правда, временами казалось, что маэстро чересчур заботливо старался донести до юных исполнителей мельчайшие детали своей интерпретации. Там, где для искушенных оркестрантов musikAeterna было бы достаточно взгляда или движения бровей, тут приходилось предельно конкретизировать дирижёрский жест. Зато в ответ на эту заботу благодарные студенты играли с полной самоотдачей, самозабвенно сливаясь в единый художественный организм.

В скрипичном концерте С.Прокофьева оркестр служил не простым аккомпаниатором, но выступал главным действующим лицом. Причём, солист не противопоставлял себя оркестру, а был «первым среди равных». Скрипач – Айлен Притчин – поразил всех своей страстной эмоциональностью и виртуозной артистичностью. Выпускник проф. Эдуарда Грача, он недавно стал победителем скрипичного конкурса в Париже и, судя по всему, его ожидает блестящая концертная карьера. В некоторых местах мне немного не хватило сочной насыщенности звука. Но это с лихвой компенсировалось богатством и прихотливостью оттенков, живой изобретательностью интерпретации и фонтанирующей энергией. После заслуженных оваций он экспрессивно исполнил «на бис» неизвестную мне современную пьесу, а потом ещё проникновенно и нежно сыграл до-мажорное Largo И.С.Баха, вызвавшее новый шквал аплодисментов.

Во втором отделении прозвучала 7-я симфония Бетховена, которую консерваторцы исполнили стоя! Сразу было видно, что это им не так привычно, как, скажем, пермским музыкантам, колышащимися под руками маэстро, подобно спелой ниве на свежем ветерке. Но мне показалось, что большинство из студентов, как говорится, «почувствовали разницу», ощутив дополнительный приток исполнительской энергии и свободы.

Теодор не дирижировал – он жил в этой музыке. Он купался в ней, плавал, как рыба в воде. Наибольшее впечатление произвело на меня начало 2-ой части. Известная тема прозвучала в альтах как-то по особенному завораживающе, а при повторении – вообще с каким-то нереальным, еле слышным звуком. Рельефно прослушивались все подголосочные мелодии. Неотвратимо нарастало крещендо. А закончилось всё праздничным вихрем, объединившим дирижёра и оркестр в экстатическом порыве.

После концерта несколько человек приступили ко мне с одним и тем же вопросом: не согрешаем ли мы, посещая концерты в дни Великого поста? Пришлось объяснить им, что концерт концерту - рознь. Одно дело надрывать животики на примитивных и пошловатых вечерах юмора или эстрадных шоу с беснующимися фанатами. И совсем другое – облагораживать душу «в строгих концертных залах, где шум суеты затих». Надо понимать, что смысл Поста не в самоистязании, а в очищении души и тела, в избавлении от груза и грязи грехов, в воздержании от злых дел, слов, и чувств. Пост – весна духовного обновления. Всё, что мешает этому обновлению, мы отвергаем. Всё, что помогает – принимаем. Например, пища не приближает нас к Богу и не удаляет от Него, ибо «едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1Кор. 8;9). Однако на время поста мы отказываемся от сытной скоромной пищи, а растительную вкушаем. Так и с музыкой: мы сторонимся разудалого пения и разгульного смеха, но духовные песни и серьёзную музыку берём себе в помощь. Ведь даже в дореволюционной России, когда в Прощённое воскресенье опечатывали все питейные и увеселительные заведения (включая оперные и драматические театры), исключение делалось лишь для концертов духовной и симфонической музыки. Значит, серьёзная музыка Посту не помеха! Другое дело, что верующему человеку не следует этим ограничиваться. После концерта в храме искусства хорошо бы очистить душу покаянием и причаститься Божием храме! Неплохо было бы и пособороваться, очистившись от забытых и неведомых грехов, да и на великопостных богослужениях, «отверзающих покаяния двери», стоило бы молиться почаще. Всё это способствует весеннему обновлению души.

И посильную лепту в это весеннее обновление вносит своими концертами и беседами Теодор Курентзис – православный христианин, регулярно проводящий страстную седмицу в строгом посте среди афонских монахов. Вот где источник его неиссякаемой энергии! Вот где корень его духовных сил!

Маэстро Курентзис не перестаёт удивлять нас. Откуда в нём это сочетание несоединимого, совмещение несовместимого? Или эти границы существуют лишь в нашем сознании? Мы привыкли разделять исполнителей на эмоциональных и рациональных. Чувственным лучше удаётся романтический репертуар Шопена и Листа, Чайковского и Рахманинова, а интеллектуалам – доступно парение духа на высотах Баха и Пёрселла, Малера и Стравинского. К музыкантам первого типа можно условно отнести Тосканини и Хейфица, Софроницкого и Ойстраха, а ко вторым - Гульда и Рихтера, Мравинского и Харнонкура.

Уникальность Курентзиса - в сочетании сердечного разума и умного сердца, объединённых искренней любовью к музыке исполняемого композитора, к музыкантам, воплощающим его любовь в оркестровых или хоровых звуках, и - к слушателям, на которых изливается этот живительный поток любви. Сила его такова, что прежде всего бросаются в глаза бурные выплески неистовых эмоций маэстро с приседаниями и притоптываниями, с пением и танцами. Но за внешней экспансивностью кроется напряжённая, никому невидимая интеллектуальная работа с интуитивными прозрениями, с глубокими размышлениями над каждой фразой, каждым мотивом, каждой нотой изучаемой партитуры. Это открывает Теодору возможности нового прочтения известных музыкальных текстов, заряжает его уверенностью и энергией, которым он и даёт выход при дирижировании. Уяснив для себя смысловую концепцию интерпретации, маэстро выпускает на волю созревшие в нём чувства, не стесняя себя рамками благопристойности и соображениями приличий. Это и принимается за эксцентризм, в котором его часто обвиняют. На самом же деле это – жертвенное обнажение своей души, щедро делящейся с окружающими собранными ею сокровищами. Это требует необычайного духовного мужества, ибо в открытую душу могут пнуть грязным сапогом, а то и вовсе наплевать. Но маэстро сознательно идёт на такой риск, чтобы привести нас к райским дверям, которые, по его словам, отпираются не чужим ключом, а собственными духовными усилиями.

Мы бесконечно благодарны маэстро за его искреннюю любовь, открывающую нам новые музыкальные горизонты, и желаем ему в эти первые весенние дни (а сегодня по старому стилю – 1 марта) неувядающей молодости, нестареющей души, неиссякаемой энергии, трепетного сердца, творческих радостей и побед! Присовокупляем к нашим поздравлениям и «Пожелания друзьям» С.Я.Маршака:

«Всем от души желаю я,

Друзья, всего хорошего.

А всё хорошее, друзья,

Даётся нам недёшево!

Пусть каждый день и каждый час

Вам новое добудет.

Пусть добрым будет ум у вас,

А сердце умным будет!»

1 (14) марта 2018 г.